Исследованы краниологические материалы андроновской (федоровской) культуры лесостепного Алтая. С помощью многомерного статистического анализа выявлены основные морфологические компоненты и получены их числовые краниометрические характеристики. Один из морфологических компонентов соответствует андроновскому варианту протоевропейского антропологического типа и представляет пришлое население, вероятно, из казахстанских степей. Долихокранный относительно узколицый европеоидный морфологический компонент по происхождению соотносится с популяциями эпохи доандроновской бронзы юга Западной Сибири. Наибольшая его доля фиксируется в андроновских (федоровских) группах Рудного Алтая, уменьшаясь к востоку и северу. Удельный вес третьего, немногочисленного в составе андроновцев лесостепного Алтая морфологического компонента с особенностями западно-сибирской расы, напротив, повышается к северу, что связывает его с населением подтаежной полосы Западной Сибири.

Ключевые слова: краниология, Западная Сибирь, бронзовый век, андроновская (федоровская) культура.

Введение

Исследование краниологических материалов является важнейшим методом изучения этногенетических процессов в древности. Именно этот метод позволяет выявить антропологическую неоднородность андроновского населения юга Западной Сибири. Однако исследователи расходятся в оценке морфологической характеристики, таксономического положения, числа, а также происхождения основных выделяемых компонентов.

Морфологическое строение черепов из погребений эпохи развитой бронзы среднего Енисея и Казахстана подтвердило вывод Г. Ф. Дебеца [1948] о широком расселении в евразийских степях в бронзовом веке носителей широколицего протоевропейского ("кроманьонского" в широком смысле) антропологического типа. Эти материалы стали основой для выделения особого андроновского варианта, отличающегося от других европеоидных серий более низким лицом, несколько более короткой и широкой мезокранной черепной коробкой и более прямым лбом [Там же]. На черепах носителей андроновской культуры из могильника Ор-

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект N 10 - 01 - 60103а/Т "Население Алтайского региона в эпоху ранней и развитой бронзы по данным палеоантропологии".

дынское I в Новосибирском Приобье В. П. Алексеев, помимо особенностей андроновского типологического варианта, прослеживал монголоидную примесь как результат контактов западно-сибирских андроновцев с таежным населением [1961].

Исследование В. А. Дрёмовым материалов андроновской (федоровской) культуры с обширной территории южных районов бассейна верхней Оби выявило морфологическую неоднородность суммарной верхнеобской серии и присутствие монголоидной примеси, концентрирующейся на черепах из зоны приобских боров [1997]. Кроме этого, помимо типично андроновских, были зафиксированы европеоидные черепа с узкой долихокранной мозговой коробкой, наклонным лбом, узким, более высоким и резче профилированным лицом. Это объяснялось участием в переселении андроновцев (федоровцев) на территорию Верхнего Приобья алакульского населения, в составе которого присутствовал южный европеоидный морфологический компонент с чертами средиземноморского антропологического типа [Там же; Дрёмов, Козьмин, 1993].

Значительная антропологическая неоднородность носителей андроновской (федоровской) культуры Барабинской лесостепи была обнаружена при изучении материалов могильника Преображенка III. В краниологической серии этого могильника Т. А. Чикишевой выделено несколько комплексов признаков, в т.ч. брахикранный низколицый монголоидный, преобладающий у женщин и генетически связанный с местным доандроновским населением. Наряду с черепами, имеющими особенности протоевропейского типа, выявлен европеоидный морфологический комплекс, отличающийся долихокранией и узким, хорошо моделированным лицом. Аналоги этого комплекса усматривались в западных районах распространения степных культур эпохи бронзы среди андроновского населения Западного Казахстана, в физическом облике которого проявляется средиземноморский расовый тип [Молодин, Чикишева, 1988].

С накоплением материалов, исследованных Т. А. Чикишевой и Д. В. Поздняковым [2003], стало возможным из суммарной андроновской серии южных районов бассейна верхней Оби, помимо собственно верхнеобской, выделить группы черепов с территории Кузнецкой котловины и Барабинской лесостепи. По мнению исследователей, в основе антропологического состава андроновского (федоровского) населения западно-сибирского ареала культуры лежат три краниологических типа, один из которых, предположительно монголоидный, является автохтонным; два других - андроновский вариант протоевропейского типа и матуризованный широколицый долихокранный (ранее в работах антропологов [Исмагулов, 1963; Гинзбург, Трофимова, 1972] также называемый северным европеоидным) - в расогенетическом отношении восходят к палеоевропеоидной протоевропейской расе и представляют пришлый компонент, связанный с центром формирования культуры [Чикишева, Поздняков, 2003].

Некоторые отличия в определении антропологического состава андроновского (федоровского) населения юга Западной Сибири обнаружились в результате исследования с помощью внутригруппового анализа главных компонент краниологических материалов из могильника Фирсово XIV в Барнаульском Приобье [Солодовников, 2005а]. Один из двух основных выделяемых у мужчин морфологических компонентов соответствует андроновскому протоевропейскому варианту. Другой, названный средиземноморским по специфическому соотношению основных размеров и пропорций мозгового и лицевого отделов, отличается длинной и узкой мозговой коробкой, среднешироким и более наклонным лбом, довольно узким и высоким лептопрозопным лицом с предельно резкой его горизонтальной профилировкой. В женской серии Фирсова XIV эти морфологические компоненты смешаны между собой и не расчленяются с помощью многомерного анализа, но выявляется немногочисленный компонент, с которым связано ослабление европеоидных черт. Он характеризуется особенностями западно-сибирской расы, вероятно, в форме обь-иртышского антропологического типа [Багашев, 2000; Очерки кулыурогенеза ..., 1998] и по отношению к территории лесостепного Алтая имеет северное происхождение [Солодовников, 2005а].

Краниологические материалы из двух андроновских могильников в верховьях р. Алей проявляют морфологические различия, сходные с таковыми между двумя основными европеоидными компонентами серии Фирсова XIV. При этом черепа из более раннего в рамках андроновской (федоровской) культуры Алтая могильника Чекановский Лог X сближаются со средиземноморским компонентом, а из более позднего могильника Чекановский Лог II - с протоевропейским, одновременно характеризуясь ослаблением европеоидных особенностей в строении лица [Солодовников, 2007].

Антропологические компоненты в составе андроновского (федоровского) населения лесостепного Алтая и исследование их происхождения

Суммарная краниологическая серия андроновской (федоровской) культуры лесостепного Алтая насчитывает 113 черепов, большинство из которых исследовано в последнее время. Имеющиеся материалы, помимо серии из могильника Фирсово XIV, объединены в

локальные группы, достаточно четко отграниченные территориально друг от друга и от синхронных серий Барабинской лесостепи, Томского Приобья и Кузнецкой котловины.

Серию Рудного Алтая составляют черепа из могильников Чекановский Лог II и X [Солодовников, 2007], Гилево III и Ново-Александровка [Дрёмов, 1997] в верховьях р. Алей, а также изученные К. Н. Солодовниковым краниологические материалы с прилегающей территории Восточно-Казахстанской обл. из погребений развитой бронзы могильников Березовский и Маринка (раскопки А. А. Ткачева и Н. А. Ткачевой в 1992 - 1994 гг.), находящихся на правобережье верхнего Иртыша*. В суммарную серию Барнаульско-Новосибирского Приобья объединены исследованные К. Н. Солодовниковым черепа из могильников Калистратиха, Новоалтайск I, Подтурино (раскопки 1980 - 1982 гг.), Киприно II и Быково II (случайные находки и раскопки разных лет Ю. Ф. Кирюшина, Э. М. Медниковой, В. А. Рябцева); изученные В. А. Дрёмовым [Там же] материалы могильников Ближние Елбаны XVI, Подтурино (1979 г.) и Елунинский грунтовый II в Алтайском крае, а также черепа из Ордынского I [Алексеев, 1961] и Каткова I [Чикишева, Поздняков, 2003] на юге Новосибирской обл.** Серию Причумышья составляют черепа из могильников Степной Чумыш и Кытманово [Дрёмов, 1997; Дрёмов, Козьмин, 1993].

Выделенные территориальные группы, как и суммарная серия андроновцев лесостепного Алтая, в значительной степени морфологически неоднородны (табл. 1). Так, в трех из четырех мужских локальных сериях достоверно повышена вариабельность черепного указателя, в двух - вертикального фацио-церебрального. Женские группы более однородны, однако в двух статистически значимо повышена изменчивость угла профиля лба, верхней высоты лица, верхнего лицевого указателя, зигомаксиллярного угла, в трех - симотической высоты. Обобщенные таксономические расстояния Пенроза (C_R²) в модификации А. Г. Козинцева [1974], вычисленные по 21 признаку***, между группами в целом невелики (табл. 2). Однако наиболее сходны между собой серии Рудного Алтая и Фирсова XIV, а также Барнаульско-Новосибирского Приобья и Причумышья. Первые две отличаются от последних долихокранией, менее широким и более наклонным лбом, более высокими значениями высоты лица и связанных с ней указателей, а также значительнее выраженными европеоидными особенностями в строении лицевого отдела. Серии Барнаульско-Новосибирского Приобья и Причумышья с мезокранной мозговой коробкой, прямым и более широким лбом, абсолютно и относительно низким лицом в большей степени соответствуют андроновскому варианту протоевропейского типа, чем две другие. С учетом новых материалов и при исключении средневековых черепов подтверждается наблюдение В. А. Дрёмова [1997] о концентрации монголоидных особенностей (или, вернее, ослаблении европеоидности) в краниологических сериях из могильников, расположенных по лесным участкам вдоль р. Оби (см. табл. 1), хотя значение обобщенного показателя УТС (уплощенности лицевого скелета по методу Г. Ф. Дебеца [1968]) в суммарной приобской группе и не достигает величин, полученных ранее [Дрёмов, 1997].

Таким образом, неоднородность серий черепов андроновской (федоровской) культуры лесостепного Алтая, по-видимому, связана с присутствием различных морфологических компонентов и с разной их долей в составе территориально-локальных групп. Исходя из этого, с помощью внутригруппового анализа главных компонент были исследованы черепа (19 мужских и 21 женский) из могильников с территории лесостепного Алтая, не вошедшие в анализ при выявлении морфологических компонентов в серии Фирсова XIV Размеры женских черепов приведены к "мужским" с помощью средних коэффициентов полового диморфизма [Алексеев, Дебец, 1964]. В исключительных случаях значения некоторых признаков, отсутствующих на черепах, заменены на средние показатели суммарной серии. Наибольшие положительные нагрузки по первой главной компоненте приходятся на черепной указатель, угол профиля лобной кости, ширину лица и основания черепа, углы горизонтальной профилировки лица; отрицательные - на высоту лица, носа и орбит (табл. 3). Вторая главная компонента разделяет черепа, характеризующиеся в масштабе значений признаков анализируемых материалов высокой мозговой коробкой, широким лбом и основанием черепа, крупным лицом, широкими орбитами, высоким носовым отделом, и черепа с противоположным сочетанием признаков.

В пространстве первой и второй главных компонент выделяются две основные количественно неравные совокупности (рис. 1), в среднем статистически значимо различающиеся по многим признакам. В их числе все широтные размеры лица и мозговой коробки, углы профиля лба, горизонтальной профилировки лица и выступания носа, черепной, вертикальный фа-

* По мнению В. А. Могильникова [1998], памятники верховий р. Алей и Верхнего Прииртышья составляют особую культурную общность в рамках андроновской (федоровской) культуры.

** Ранее отмечалось [Солодовников, 2001, 2005а], что из андроновской серии лесостепного Алтая следует исключить материалы могильников Ильинка [Дрёмов, 1997] и Змеевка [Дебец, 1948] как относящиеся к эпохе средневековья или имеющие спорную датировку.

*** 1, 8, 17, 5, 9, 40, 45, 48, 54, 55, 51, 52, SS, SC, DS, DC, 32, 72, 77,  75 (1).

Таблица 1. Суммарная серия черепов андроновской (федоровской) культуры лесостепного Алтая и территориально-локальные группы

Окончание табл. 1

Примечание. Жирным шрифтом выделены признаки с достоверно (P < 0,05) повышенной изменчивостью, подчеркнуты - с достоверно пониженной.

Таблица 2. Обобщенные расстояния Пенроза (C_R²) между мужскими (выше диагонали) и женскими (ниже диагонали) сериями черепов андроновской (федоровской) культуры из разных районов и могильников лесостепного Алтая

Таблица 3. Факторные нагрузки первых двух главных компонент (ГК I, II) мужских и женских (в пересчете на "мужские") черепов андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая (без серии Фирсово XIV)

Таблица 4. Достоверность различий между морфологическими комплексами в составе сборной серии андроновской (федоровской) культуры лесостепного Алтая (без серии Фирсова XIV) по некоторым краниометрическим признакам

* P < 0,05.

** P < 0,01.

*** P < 0,001.

цио-церебральный и верхний лицевой указатели, высота лица, носа, орбит (табл. 4). Первый, более многочисленный кластер составляют преимущественно материалы из Барнаульско-Новосибирского Приобья и Причумышья. Он характеризуется чертами андроновского варианта протоевропейского типа: высокой мезокранной мозговой коробкой с широким прямым лбом, широким, абсолютно и относительно низким, хорошо профилированным лицом, широкими и низкими, резко хамеконхными орбитами, низким среднешироким носовым отделом, абсолютно и относительно высоким переносьем и сильно выступающим носом (табл. 5). Этот кластер отличается от анало-

Рис. 1. Положение мужских и женских (в пересчете на "мужские") черепов андроновцев лесостепного Алтая (без Фирсово XIV) в пространстве первой и второй главных компонент.

а - черепа из Барнаульско-Ново сибирского Приобья и Причумышья; б - черепа из могильников с территории Рудного Алтая.

Таблица 5. Морфологические компоненты в составе андроновского (федоровского) населения лесостепного Алтая и сравнительные материалы

Окончание табл. 5

Примечание. ♂ + ♀ - суммарно мужские и женские (в пересчете на "мужские") черепа.

гичного Фирсова XIV главным образом некоторым ослаблением европеоидных особенностей в строении лицевого отдела. Величина УПС "протоевропейцев" сборной серии андроновцев лесостепного Алтая находится в пределах значений "чистых" европеоидов, но ощутимо больше, чем у черепов "протоевропей-ского" кластера Фирсова XIV: 17,6 против - 8,4. Вероятно, это объясняется примесью низколицего краниологического типа со смягченными монголоидными особенностями, отчетливо выявляющегося, например, у женщин из Фирсова XIV.

Второй кластер сборной серии в количественном отношении примерно в 2 раза меньше первого. Его составляют преимущественно материалы Рудного Алтая, около половины черепов из могильников которого входит именно в данную совокупность (рис. 1). По средним данным (табл. 5) проявляются те же морфологические особенности, что и у средиземноморского компонента серии Фирсова XIV длинная, узкая и высокая мозговая коробка, среднеширокая и довольно наклонная лобная кость, средняя ширина и высота лица с тенденцией к гипоморфности, его лептопрозопность, ортогнатность и гиперклиногнатность, широкие и средневысокие орбиты, средние размеры и пропорции носового отдела (ближе к лепторинии), абсолютно и относительно очень высокое переносье и очень сильно выступающий нос. Черепа этого кластера отличаются от "средиземноморских" Фирсова XIV лишь менее длинной и немного более широкой мозговой коробкой, что можно объяснить как смешением с протоевропейским андроновским типом, так и случайностью выборки. Вообще одноименные группы черепов, выделенные в сборной серии андроновцев лесостепного Алтая и серии Фирсова XIV, очень сходны между собой по средним значениям признаков, а размеры углов вертикальной профилировки лобной кости и лицевого отдела у них практически идентичны (табл. 5). Это служит указанием на представительность типологических групп, полученных на основе анализа различных выборок черепов и в значительной степени отражающих морфологические особенности исходных компонентов.

Таким образом, большинство краниологических материалов из погребений эпохи развитой бронзы

лесостепного Алтая проявляет черты андроновского варианта протоевропейского типа. Данный краниотип преобладает у андроновцев (федоровцев) Приобья и Причумышья. Другой европеоидный комплекс признаков диагностирован как морфологически средиземноморский. Его наибольший удельный вес фиксируется в группах более южных и западных районов - с территории Рудного Алтая и из могильника Фирсово XIV, где достигает половины. Третий, количественно незначительный компонент, который выявляется преимущественно у женщин и подчас в смешанном виде, проявляет смягченные монголоидные особенности, характеризуется чертами, позволяющими относить его к обь-иртышскому антропологическому типу западно-сибирской расы. Наибольшая доля этого компонента прослеживается у андроновцев (федоровцев) Барнаульско-Новосибирского Приобья, а в хронологическом отношении, судя по материалам с верховий р. Алей, его удельный вес повышается в более поздних андроновских группах.

Для выяснения происхождения выделенных морфологических компонентов был проведен межгрупповой статистический анализ. Привлечены следующие краниологические материалы:

1) андроновской (федоровской) культуры Кузнецкой котловины [Дрёмов, 1997; Чикишева, Поздняков, 2003], среднего Енисея [Дрёмов, 1997], Барабинской лесостепи [Дрёмов, 1973; Чикишева, Поздняков, 2003], Северного, Центрального и Восточного Казахстана (сокращенно - Северо-Восточного) [Дебец, 1948; Гинзбург, 1952, 1956, 1963; Исмагулов, 1963]. Из последней серии исключены материалы, не относящиеся к эпохе развитой бронзы или имеющие неопределенную датировку. Большинство оставшихся происходит из погребений федоровской культуры [Солодовников, 2001, 2005а] (табл. 6)*;

2) алакульской культуры Омского Прииртышья из могильника Ермак IV [Дрёмов, 1997] и суммарная серия Западного Казахстана [Алексеев, 1967]. Отсутствующие в последней работе недостающие признаки (табл. 6) суммированы по индивидуальным данным из первоисточников, основной перечень которых приводится в статье В. П. Алексеева [Там же];

3) афанасьевской культуры Горного Алтая [Солодовников, 2006] и среднего Енисея [Солодовников, 20056, табл. 5];

4) эпохи развитой бронзы подтаежной полосы Западной Сибири из могильников Еловка II** в Томском Приобье, Сопка II в Барабинской лесостепи, Черно-озерье I в Среднем Прииртышье [Дрёмов, 1997];

5) елунинской культуры [Солодовников, 2006];

6) самусьского времени восточных районов Верхнего Приобья [Дрёмов, 1997; Солодовников, 2005а]***;

7) древнеземледельческих культур юга Средней Азии из Алтын-Депе [Кияткина, 1987], Сапаллитепе и Джаркутана [Алексеев, Гохман, 1984];

8) тазабагъябской культуры Приаралья из могильника Кокча III [Яблонский, 1986];

9) срубной культуры Нижнего Поволжья [Алексеев, Гохман, 1984];

10) культуры многоваликовой керамики и срубной с территории Украины [Круц, 1984];

11) синташтинской культуры из Потаповского могильника в Среднем Поволжье [Яблонский, Хохлов, 1994]. Исключены черепа, происходящие из погребений древнеямной и полтавкинской культур [Древние индоиранские культуры..., 1995; Отрощенко, 1998];

12) эпохи бронзы с территории Кавказа из могильников Гинчи, Самтавро, Лчашен, Севан [Алексеев, 1974].

Локальные серии мужских черепов андроновской культуры лесостепного Алтая по результатам многомерного шкалирования и кластеризации методом полных связей расстояний Пенроза "по форме" на фоне сравнительных материалов входят в разные совокупности (рис. 2, 3). Одну из них формируют группы эпохи развитой бронзы подтаежной полосы Западной Сибири, имеющие ощутимую долю монголоидного компонента: из Сопки II, Черноозе-рья I и Еловского II могильника. Сюда же за счет присутствия монголоидной примеси входят серии елунинской культуры и андроновская Барабинской лесостепи. Более всего отличаются от этого "западно-

* Выяснилось, что черепа, на которых усматривались отдельные монголоидные элементы (Моинты, Аркалык, Канай) [Гинзбург, Трофимова, 1972], а также особенности "северного" европеоидного типа (впускное погребение в огр. 7 могильника Канаттас) [Исмагулов, 1963], не имеют отношения к андроновской культуре и датируются более поздним временем [Солодовников, 2001].

** Серия из могильника Еловка II андроновского времени (табл. 6) получена после пересчета данных В. А. Дрёмова [1997] с учетом коррекции датировок некоторых погребений [Матющенко, 2004] и включает также единичные черепа из смешанных андроновско-еловских могил.

*** Измерения черепов доандроновской бронзы, опубликованные В. А. Дрёмовым [1997], за исключением материалов елунинской культуры с территории лесостепного Алтая, суммированы в немногочисленную серию, соответствующую в территориальном отношении восточным районам бассейна верхней Оби. Большинство могил, черепа из которых вошли в нее, причисляется авторами раскопок к самусьской культуре (Заречное I и Еловка II) [Зах, 1997; Матющенко, 2002] либо датируется самусьско-окуневским временем (Третьяково II) [Бобров, 2003]. Однако, по мнению Ю. Ф. Кирюшина, отнесение данных комплексов к собственно самусьской культуре представляется проблематичным.

Таблица 6. Суммарные территориальные серии черепов андроновской культурно-исторической общности

Окончание табл. 6

Рис. 2. Результаты многомерного шкалирования и кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между локальными сериями мужских черепов андроновской культуры лесостепного Алтая и сравнительными материалами.

1 - 10 - андроновская культура: 1 - Рудный Алтай, 2 - Фирсово XIV, 3 - Барнаульско-Новосибирское Приобье, 4 - Причумышье, 5 - Кузнецкая котловина, 6 - средний Енисей, 7 - Барабинская лесостепь, 8 - Ермак IV, Омское Прииртышье, 9 - Северо-Восточный Казахстан, 10 - Западный Казахстан; 11 - афанасьевская культура Горного Алтая; 12 - афанасьевская культура среднего Енисея; 13 - Еловка II, андроновское время; 14 - Черноозерье I, андроноидная культура; 15 - Сопка II, кротовская культура; 16 - елунинская культура; 17 - восточные районы Верхнего Приобья, самусьское время; 18 - Алтын-Депе; 19 - Сапаллитепе; 20 - Джаркутан; 21 - Кокча III, тазабагъябская культура; 22 - срубная культура Нижнего Поволжья; 23 - срубная культура Украины; 24 - культура многоваликовой керамики Украины; 25 - Потаповка I, синташтинская культура; 26 - Гинчи; 27 - Самтавро; 28 - Лчашен; 29 - Севан.

а - андроновская общность; б - население Кавказа и юга Средней Азии; в - другие группы.

Рис. 3. Результаты кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между локальными сериями мужских черепов андроновской культуры лесостепного Алтая и сравнительными материалами. Номера серий в соответствии с рис. 2.

сибирского" кластера группы с территории Кавказа и юга Средний Азии, а также серия культуры много-валиковой керамики. Морфологической основой совокупности, которую они составляют, является долихокранный, относительно узколицый европеоидный антропологический тип, обычно именуемый средиземноморским. Два других кластера морфологически менее отличаются друг от друга. Один из них составляют серии черепов андроновцев (федоровцев) с особенностями андроновского протоевропейского варианта: среднего Енисея, Кузнецкой котловины, Северо-Восточного Казахстана, суммарная Барнаульско-Новосибирского Приобья и Причумышья. Сюда входит и краниологическая серия из могильника Ермак IV, в котором доминируют алакульские культурные элементы. Нельзя исключать присутствие в составе всех этих групп небольшой монголоидной примеси, но ее возможное моделирующее влияние следует признать в целом незначительным по сравнению с населением развитой бронзы подтаежной полосы Западной Сибири. Другой кластер формируют европеоидные серии без следов монголоидной примеси с долихокранной мозговой коробкой и среднешироким или широким лицом: афанасьевской, срубной и тазабагъябской культур, алакульской Западного Казахстана, синташтинской из Потаповки. В их составе прослеживается или предполагается наличие, помимо протоевропейских, различных долихокранных узколицых европеоидных морфологических комплексов. Этим же следует объяснять расположение серий андроновцев Рудного Алтая и Фирсова XIV в данном кластере, занимающем на поле многомерного шкалирования промежуточное положение между "протоевропеиским" андроновским и "средиземноморским" (см. рис. 2).

Результаты анализа женских серий сходны с таковыми мужских (рис. 4, 5). Но имеются и некоторые отличия: в "западно-сибирский" кластер входят черепа самусьского времени из восточных районов Верхнего Приобья, а в "средиземноморский" не включаются материалы культуры многоваликовой керамики. Оставшиеся две группировки серий на поле многомерного шкалирования не дифференцируются так четко, как у мужских групп, и объединены в одну "промежуточную" совокупность. Тем не менее андроновцы Барнаульско-Новосибирского Приобья и Причумышья тяготеют к наиболее низко-широколицым группам - синташтинской и тазабагъябской культур, андроновской Северо-Восточного Казахстана; а Рудного

Рис. 4. Результаты многомерного шкалирования и кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между локальными сериями женских черепов андроновской культуры лесостепного Алтая и сравнительными материалами.

Усл. обозн. см. рис. 2.

Рис. 5. Результаты кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между локальными сериями женских черепов андроновской культуры лесостепного Алтая и сравнительными материалами. Номера серий в соответствии с рис. 2.

Рис. 6. Результаты многомерного шкалирования и кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между морфологическими компонентами андроновских мужских групп лесостепного Алтая и сравнительными сериями.

1 - 10 - андроновская культура: 1 - "протоевропейский" кластер сборной серии лесостепного Алтая, 2 - "средиземноморский" кластер сборной серии лесостепного Алтая, 3 - "протоевропейский" кластер Фирсова XIV, 4 - "средиземноморский" кластер Фирсова XIV, 5 - Кузнецкая котловина, 6 - средний Енисей, 7 - Барабинская лесостепь, 8 - Ермак IV, Омское Прииртышье, 9 - Северо-Восточный Казахстан, 10 - Западный Казахстан; 11, 12 - афанасьевская культура Горного Алтая: 11 - гиперморфный краниологический тип, 12 - умеренно гипоморфный; 13 - Еловка II, андроновское время; 14 - Черноозерье I, андроноидная культура; 15 - Сопка II, кротовская культура; 16 - елунинская культура; 17 - восточные районы Верхнего Приобья, самусьское время; 18 - Кара-Депе; 19 - Геоксюр; 20 - Алтын-Депе; 21 - Сапаллитепе; 22 - Джаркутан; 23 - Кокча III, тазабагъябская культура; 24 - срубная культура Нижнего Поволжья; 25 - срубная культура Украины; 26 - культура многоваликовой керамики Украины; 27 - Потаповка I, синташтинская культура; 28 - Гинчи; 29 - Самтавро; 30 - Лчашен; 31 - Севан.

а - андроновская общность; б - население Кавказа и юга Средней Азии; в - другие группы.

Рис. 7. Результаты кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между морфологическими компонентами андроновских мужских серий лесостепного Алтая и сравнительными группами. Номера серий в соответствии с рис. 6.

Алтая и Фирсова XIV объединяются с сериями срубной культуры и алакульской Западного Казахстана.

Для сравнения с типологическими группами черепов андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая при анализе мужских серий вместо суммарной горно-алтайской афанасьевской использованы группы, представляющие гиперморфный и умеренно гипоморфный морфологические компоненты в составе афанасьевцев Горного Алтая [Солодовников, 20056]. Добавлены материалы из Кара-Депе и Геоксюра [Гинзбург, Трофимова, 1972].

При анализе мужских групп наряду с "западносибирским" кластером выделяется совокупность, которую формирует большинство территориальных выборок андроновской культурной общности: Кузнецкой котловины, среднего Енисея, Омского Прииртышья и Северо-Восточного Казахстана, а также черепа "протоевропейских" кластеров сборной алтайской андроновской серии и Фирсова XIV, синта-штинской культуры из Потаповского могильника и гиперморфного компонента горно-алтайских афанасьевцев (рис. 6, 7). Очевидно, что морфологической основой в этом случае является принадлежность к протоевропейскому антропологическому типу. Третью обширную совокупность, образующуюся при данном наборе групп, составляют долихокранные европеоидные серии с узким или среднешироким лицом, в т.ч. и оба "средиземноморских" кластера андроновцев лесостепного Алтая.

Результаты канонического анализа (использовалась авторская программа Ю. К. Чистова, версия 1994 г.), проведенного при суммировании серий, представляющих протоевропейский и средиземноморский морфологические компоненты населения эпохи развитой бронзы лесостепного Алтая, показывают сходные результаты (табл. 7, рис. 8). Отличия заключаются в отклонении на поле первого и второго канонических векторов кузнецких андроновцев (федоровцев) от андроновского "протоевропейского" кластера с одновременным приближением к "западно-сибирскому"; в объединении серий елунинцев и мужских черепов из погребений, связываемых с самусьской культурой; а также в наибольшем тяготении к последним, из всех групп, входящих в кластер долихокранных относительно узколицых европеоидов, именно объединенной серии средиземноморского морфологического компонента андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая.

При анализе женских серий с участием морфологических компонентов, выделенных на материалах Фирсова XIV, наиболее четко обособляются группы с территории западно-сибирской равнины, имеющие монголоидный компонент местного происхождения (рис. 9 - 11). В эту совокупность входят и черепа "западно-сибирского" кластера Фирсова XIV, в наибольшей

Таблица 7. Элементы первых двух канонических векторов (KB I, II) для 29 мужских и 26 женских серий энеолита - бронзы

Рис. 8. Положение морфологических компонентов андроновских мужских групп лесостепного Алтая и сравнительных серий в пространстве первого и второго канонических векторов (КВ I, II).

1 - "протоевропейские" кластеры серий Фирсова XIV и сборной лесостепного Алтая суммарно; 2 - "средиземноморские" кластеры тех же серий суммарно; остальные усл. обозн. см. рис. 6.

Рис. 9. Результаты многомерного шкалирования и кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между морфологическими компонентами женской серии из могильника Фирсово XIV и сравнительными группами.

1 - 8 - андроновская культура: 1 - "европеоидный" кластер Фирсова XIV; 2 - "западно-сибирский" кластер Фирсова XIV, 3 - Кузнецкая котловина; 4 - средний Енисей, 5 - Барабинская лесостепь, 6 - Ермак IV, Омское Прииртышье, 7 - Северо-Восточный Казахстан, 8 - Западный Казахстан; 9 - Еловка II, андроновское время; 10 - Черноозерье I, андроноидная культура; 11 - Сопка II, кротовская культура; 12 - елунинская культура; 13 - восточные районы Верхнего Приобья, самусьское время; 14 - Кара-Депе; 15 - Геоксюр; 16 - Алтын-Депе; 17 - Сапаллитепе; 18 - Джаркутан; 19 - Кокча III, тазабагъябская культура; 20 - срубная культура Нижнего Поволжья; 21 - срубная культура Украины; 22 - культура многоваликовой керамики Украины; 23 - По-таповка I, синташтинская культура; 24 - Гинчи; 25 - Самтавро; 26 - Лчашен.

а - андроновская общность; б - население Кавказа и юга Средней Азии; в - другие группы.

Рис. 10. Результаты кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между морфологическими компонентами женской серии из могильника Фирсово XIV и сравнительными группами. Номера серий в соответствии с рис. 9.

Рис. 11. Положение морфологических компонентов женской серии из могильника Фирсово XIV и сравнительных групп в пространстве первого и второго канонических векторов (КВ I, II). Усл. обозн. см. рис. 9.

степени сближающиеся с сериями андроновского времени из Еловки II, кротовской культуры из Сопки II, самусьского времени из восточных районов Верхнего Приобья и особенно с черепами андроновцев Барабинской лесостепи. Другую разнородную и обширную совокупность формируют европеоидные серии. Входящие в нее черепа "европеоидного" кластера Фирсова XIV занимают в целом промежуточное положение между "средиземноморскими" и "протоев-ропейскими" сериями (см. рис. 9, 11), что отражает его формирование на базе смешения основных компонентов, выделяемых в составе сборной серии лесостепного Алтая и мужской из могильника Фирсово XIV [Солодовников, 2005а].

Таким образом, результаты статистического анализа подтверждают принадлежность основных антропологических компонентов носителей андроновской (федоровской) культуры Алтая к разным европеоидным морфогенетическим пластам - протоевропейскому и средиземноморскому, а также наличие сходных компонентов у населения эпохи ранней и развитой бронзы различных районов юга Западной Сибири.

Обсуждение результатов

Что касается происхождения выделенных компонентов, то наименее дискуссионна связь андроновского варианта протоевропейского типа с распространением андроновской (федоровской) культуры. По-видимому, они формировались на одной территории. Поскольку "уменьшение вертикального размера лица при сравнении с другими группами исключает возможность метисного происхождения группы" [Бунак, 1980], резкая морфологическая специализация андроновского варианта по высоте лица подтверждает точку зрения, согласно которой его появление - результат не смешения, а изоляции морфологических особенностей с последующим широким расселением [Алексеев, 1961]. Разделяя в целом гипотезу о формировании морфологического комплекса андроновского варианта протоевропейского типа на территории Казахстана в доандроновское время [Там же], отметим, что фактических данных для ее подтверждения в настоящее время недостаточно.

Черты протоевропейского типа прослеживались на краниологических материалах неолита - энеолита из Восточного Казахстана - мужском черепе из погр. 2 на многослойном поселении Усть-Нарым в Восточно-Казахстанской обл. и женском из неолитического захоронения с керамикой екатерининского типа у Железинки в Павлодарской обл. В настоящее время предполагается афанасьевская атрибуция погребения в Усть-Нарыме [Мерц, 2007], которое разделяет с ближайшим горно-алтайским могильником этой культуры не более 150 км, а до афанасьевского могильника Черновая II в той же Восточно-Казахстанской обл. [Оразбаев, Омаров, 1998] расстояние еще меньше. Именно с черепом из кург. 2 Черновой II [Исмагулова, 1989] морфологически очень сходна усть-нарымская находка [Гинзбург, 1956]. Череп из Железинки [Гинзбург, 1963; Гинзбург, Трофимова, 1972], судя по строению сохранившейся лицевой части, характеризуется узким лбом, широким средневысоким среднеуплощенным лицом, довольно высокими орбитами и носовым отделом, высоким переносьем и умеренно большим углом выступания носовых костей. По этим признакам он более сходен, например, с мужским черепом из неолитического погребения на стоянке Шидерты III в Павлодарской обл. [Яблонский, 2002], чем с андроновскими или афанасьевскими.

Относящиеся уже к эпохе бронзы краниологические материалы с территории Казахстана привлекались исследователями для объяснения присутствия у западно-сибирских андроновцев (федоровцев) средиземноморского морфологического компонента. Мнение об участии в переселении на территорию юга Западной Сибири носителей алакульской культуры ранее разделялось и одним из авторов [Солодовников, 1997]. Определенным подтверждением этой точки зрения служит наличие отдельных алакульских культурных элементов (или считающихся таковыми) в материалах с территории предгорно-равнинного Алтая и, шире, западно-сибирского ареала андроновской (федоровской) культуры [Дёмин, Ситников, 2007; Кирюшин, 1986; Кирюшин, Папин, Позднякова, Шамшин, 2004; Сотникова, 1988,

2006; и др.]. Однако присутствие в некоторых группах андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая до половины индивидов с морфологическими особенностями средиземноморского типа при отсутствии сколько-нибудь многочисленных и значимых алакульских культурных черт в керамике и погребальном обряде препятствует их идентификации с алакульцами. Известно, что именно погребальный обряд и керамика являются наиболее существенными культурно-диагностирующими признаками при выделении типов памятников в составе андроновской общности [Кузьмина, 1994, с. 37 - 38].

Одним из авторов предложена гипотеза генетической связи средиземноморского морфологического компонента с доандроновским населением эпохи бронзы предгорно-равнинного Алтая [Солодовников, 2005а]. Определенные результаты здесь может дать простое антропологическое сравнение. Так, мужская серия елунинской культуры отличается от "средиземноморцев" Фирсова XIV лишь небольшой монголоидной примесью (см. табл. 5), источником которой служит женская часть популяции [Солодовников, 2006], а ярко европеоидные черепа из погребений, связываемых с самусьской культурой, наибольшее сходство из всех привлекаемых для сравнения групп обнаруживают с черепами "средиземноморского" кластера сборной серии андроновцев лесостепного Алтая. Судя по средним данным, те же умеренно большие продольные размеры высокой долихокранной мозговой коробки сочетаются с довольно узким и наклонным лбом, прослеживаются во многом идентичные размеры лицевого отдела и сходные величины углов его вертикальной и горизонтальной профилировки (см. табл. 5). Конечно, это не указывает на прямую генетическую связь одного из морфологических компонентов алтайских андроновцев (федоровцев) с носителями самусьской культуры, но подтверждает возможность участия популяций предшествующего времени юга Западной Сибири в их расогенезе. Гипотетические группы населения, вошедшие в состав андроновского (федоровского) на территории предгорно-равнинного Алтая, должны были характеризоваться отсутствием или минимальным уровнем монголоидной примеси. Исходя из выявляемой тенденции уменьшения монголоидности у елунинцев с севера на юг [Там же], локализацию таких групп можно предполагать на юге и юго-западе ареала елунинской культуры и, возможно, в еще более южных районах. Подтверждением этому служат результаты анализа палеоДНК останков людей из синхронного елунинским могильника Айна-Булак I в Восточном Казахстане, указывающие на то, что захороненные индивидуумы "принадлежали к этнической группе европейского генеза" [Куликов, Кирюшин, Серегин и др., 2005].

Население различных доандроновских культурных образований эпохи бронзы Южной и юга Западной Сибири объединяет пришлый европеоидный компонент, фиксирующийся преимущественно в мужских группах [Солодовников, 2006]. Его морфологическим "ядром" являлся гиперморфный древнесредиземноморский тип, наиболее отчетливо выявляющийся на территории Южной Сибири у носителей культур окуневского типа Горного Алтая и Тувы. Сходный европеоидный компонент, возможно отличающийся несколько меньшей шириной лица, присутствовал в составе елунинцев и кротовцев и представлен мужскими черепами из погребений, относимых к самусьской культуре. Появление этих краниологически несколько различающихся европеоидных вариантов связывается с одним миграционным потоком, предположительно из регионов Кавказа. Так, большинство морфологических аналогов европеоидного компонента носителей культур окуневского типа Горного Алтая и Тувы, а также елунинской обнаруживается в краниологических материалах энеолита - бронзы Закавказья. Севернее Кавказского хребта морфологические особенности серии из Раннего Тулхарского могильника, служащей своеобразным "эталоном" гиперморфного средиземноморского типа, повторяются на черепах новосвободненской культуры [Там же]. В связи с этим привлекают внимание культурно значимые кавказские параллели металлическим предметам елунинской культуры: свинцовым серьгам, обломку бронзового ножа-кинжала с поселения Березовая Лука, сходным с культурно-специфичными изделиями майкопского металлокомплекса [Кирюшин, Малолетко, Тишкин, 2005], вошедшего в новосвободненскую культуру [Сафронов, 1989, с. 254], и др.

Серии "средиземноморцев" в составе андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая больше сходны с сериями, которые в наиболее "чистом" виде проявляют морфологические особенности доминирующего европеоидного компонента населения самусьско-сейминского времени Южной и юга Западной Сибири, чем с краниологическими материалами алакульской культуры. По результатам многомерного шкалирования и кластеризации расстояний Пенроза некоторых серий энеолита - бронзы, представляющих преимущественно наиболее массивные варианты средиземноморского типа или имеющих в своем составе его значительную долю, выделяются два основных кластера. Один формируют алакульские группы Западного Казахстана и выделенная В. А. Дрёмовым [1997] из материалов андроновского времени с территории Центрального и Северного Казахстана, морфологически близкая к ним тазабагъябская и серии юга Средней Азии (рис. 12, 13). В другой кластер входят "средиземноморские" морфологические

Рис. 12. Результаты многомерного шкалирования и кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между сериями "средиземноморского" морфологического компонента андроновской культуры лесостепного Алтая и некоторыми сравнительными группами энеолита - бронзы.

1 - "средиземноморский" кластер сборной серии лесостепного Алтая; 2 - "средиземноморский" кластер Фирсова XIV; 3 - Аймырлыг; 4 - Ранний Тулхар; 5 - Пархай II, периоды ЮЗТ V и VI, поздний энеолит и ранняя бронза (суммировано по данным А. В. Громова [2004]); 6 - Кара-Депе; 7 - Геоксюр; 8 - Джаркутан; 9 - Кокча III, тазабагъябская культура; 10 - алакульская культура Северного и Центрального Казахстана (суммарно); 11 - алакульская культура Западного Казахстана (суммарно); 12 - Хрящевка, срубная культура; 13 - ранняя срубная культура Самарского Поволжья (суммарно); 14 - новосвободненская культура (суммарно); 15 - Лчашен; 16 - Севан.

Рис. 13. Результаты кластеризации обобщенных расстояний Пенроза между сериями "средиземноморского" морфологического компонента андроновской культуры лесостепного Алтая и некоторыми сравнительными группами энеолита - бронзы. Номера серий в соответствии с рис. 12.

группы андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая, серии эпохи бронзы из Закавказья (Лчашен, Севан), а также из могильников Ранний Тулхар на юге Таджикистана [Кияткина, 1968], Аймырлыг в Туве [Гохман, 1980] и черепа новосвободненской культуры (суммировано по данным А. В. Шевченко [1986]). Довольно неожиданно в эту совокупность включаются и группы из восточной части ареала срубной культурно-исторической общности, имеющие наибольшую долю средиземноморского морфологического компонента: из могильника Хрящевка в Среднем Поволжье [Там же] и ранние срубники Самарского Поволжья [Хохлов, 1998, 2003]. Ширина лица в данных сериях приближается к малым значениям при сохранении других особенностей гиперморфного средиземноморского типа. Но независимо от решения вопроса о его морфологическом содержании и таксономии результаты статистического анализа свидетельствуют о морфогенетической преемственности средиземноморского компонента в составе андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая с доандроновским населением Южной и юга Западной Сибири, а не с алакульским Казахстана.

Нельзя исключать генетическую связь средиземноморского морфологического комплекса алтайских популяций эпохи развитой бронзы с представителями не только елунинской культуры, но и других родственных культурных образований, объединяемых общим европеоидным компонентом. Поскольку антропологические данные имеют бесспорное преимущество перед всеми другими в плане установления масштабов и направлений миграций, конкретных движений человеческих коллективов [Алексеев, 1979; Герасимова, 2004; и др.], очень перспективным представляется антропологическое изучение чемурчекского культурного феномена [Ковалев, 2007], в сложении которого определяющую роль играл миграционный компонент далекого западного происхождения. На основании наличия елунинской керамики в некоторых чемурчекских погребениях (в т.ч. могильника Айна-Булак I), а также вероятного чемурчекского происхождения свинцовых височных колец из елунинских памятников предполагается, что формирование многокомпонентной елунинской культуры при участии чемурчекского населения происходило на территории Восточного Казахстана и Джунгарии. Намечается существенная роль чемурчекского феномена и в сложении культур оку невского типа [Там же; Ковалев, Эрдэнэбаатар, Зайцева, Бурова, 2008].

По мнению А. Г. Козинцева [2008], в евразийских миграциях европеоидов бронзового века на восток светлопигментированные люди средне- и североевропейского происхождения, т.е. представители северной ветви европеоидной расы, сыграли не меньшую роль, чем протоевропейцы, и более значительную,

чем южные европеоиды. Соглашаясь с этим в целом, отметим, что для территории Южной Сибири данный вывод наиболее справедлив в отношении афанасьевской культуры. В то же время не следует полностью отрицать участие в миграциях с запада и южных темнопигментированных европеоидов, поскольку краниологические критерии для разделения южной и северной ветвей европеоидной расы слабо разработаны. Долихокранный, относительно узколицый европеоидный тип в составе андроновского (федоровского) населения лесостепного Алтая морфологически наиболее сходен с одним из вариантов средиземноморской расы, генезис которого прослеживается на территории Закавказья в энеолите (Шенгавит), эпоху бронзы (Лчашен, Севан, Артик, Неркин Геташен), конце II - начале I тыс. до н.э. (Цамакаберд, Норадуз, Мртби-Дзор), раннем железном веке (Мингечаур, VII-V вв. до н.э.) и, по крайней мере, до античного времени (женская серия I-II вв. н.э. из Гарни). Поэтому утверждение, что "нет оснований считать какие-либо древние группы с территории Южной Сибири и Казахстана южно-европеоидными (средиземноморскими)" [Там же, с. 140], по-видимому, в наименьшей степени относится к алтайским андроновцам (федоровцам). На присутствие южного европеоидного компонента в их составе указывают и одонтологические данные [Тур, 2009].

Таким образом, результаты изучения палеоантропологических материалов соответствуют концепции одного из авторов о характере взаимоотношений андроновцев (федоровцев) с предшествующим елунинским населением [Кирюшин, 1986, 2002], позволяют ее дополнить и детализировать. Выясняется, что степень участия местных групп в формировании населения эпохи развитой бронзы лесостепного Алтая была значительной, но для разных районов неодинаковой. Наибольший вклад в сложение алтайских андроновцев (федоровцев), по-видимому, внесли представители культурных образований самусьско-сейминского времени Рудного Алтая, археологические памятники которого относятся к классическим елунинским, т.е. более "чистым" по сравнению с другими [Кирюшин, 2002], и, возможно, проживавшие еще южнее. Не исключено, что не только и не столько елунинцы, но и потомки чемурчекского населения являются компонентом, принесшим средиземноморские морфологические особенности в среду андроновских (федоровских) племен юга Западной Сибири. Процесс ассимиляции сопровождался смещением части потомков доандроновского населения на территорию Верхнего Приобья миграционным потоком, что отражает цепной характер андроновской миграции. Вероятно, этим же объясняется присутствие средиземноморских черт в краниологических материалах андроновской (федоровской) культуры Кузнецкой котловины и Барабинской лесостепи. Однако и на этих территориях долихокранный узколицый европеоидный тип может быть генетически связан с группами местного доандроновского населения.

Имеющиеся материалы не выявляют в составе населения эпохи развитой бронзы лесостепного Алтая местного монголоидного компонента высоколицего типа. Вероятно, проживавшие в Приобье елунинские группы, у которых он наиболее ощутим, не вошли в состав андроновских (федоровских) коллективов на этой территории и прекратили свое существование или были вытеснены в другие районы. Не исключено также, что именно они участвовали в формировании кротовской культуры. Последняя унаследовала многие черты елунинской, но существовала на несколько столетий позже, в значительной мере синхронно с андроновской культурой Барабинской лесостепи (основной массив которой локализуется в более южных районах Западной Сибири), активно взаимодействуя с ней и испытывая сильное влияние. Формирование кротовской культуры связано с взаимодействием вытесненных андроновцами (федоровцами) елунинских групп, переселившихся в более северные и западные районы Барабинской лесостепи и Прииртышья, с носителями местной степановской культуры [Кирюшин, 2002; Кирюшин, Грушин, 2001].

Именно с синхронными и более ранними популяциями подтаежной полосы Западной Сибири прослеживается наибольшее сходство западно-сибирского антропологического компонента алтайских андроновцев (федоровцев). Ближайшие морфологические и одновременно культурные аналогии "западно-сибирский" кластер Фирсова XIV находит в материалах андроновского могильника Преображенка III в Барабинской лесостепи*. Общими характерными особенностями этих черепов являются небольшая длина широкой, умеренно брахикранной и средневысокой мозговой коробки, широкий невысокий и относительно низкий лицевой отдел, тенденция к его прогнатизму (особенно в альвеолярной части), заметное ослабление горизонтальной профилировки лица, широкие хамеконхные орбиты, малый угол выступания носа и высокое переносье (см. табл. 5). Монголоидный компонент, выделенный в серии из могильника Еловка II андроновского времени, а также выявляемый у кротовцев из Сопки II и андро-ноидного населения Черноозерья I [Дрёмов, 1997], характеризуется этими же или подобными особенностями. Сходные расовые черты фиксируются на женском черепе из Степановского могильника в Васюганье [Там же]. Представленный в андроновских краниологических материалах Алтая данный мор-

* Суммировано по индивидуальным данным [Молодин, Чикишева, 1988].

фологический комплекс по сравнению с древним, средневековым и близким к современности населением более северных районов [Багашев, 2001] характеризуется некоторым усилением европеоидных черт, равномерно распределяющимся по всем признакам, составляющим показатель УПС. В раннем бронзовом веке на территории лесостепного Алтая подобная комбинация признаков не фиксируется, но в предшествующую эпоху характерные особенности западно-сибирского морфологического компонента выражены на некоторых неолитических черепах из могильника Ордынское I [Алексеев, 1961]. В. П. Алексеев, основываясь на строении черепов андроновской (федоровской) культуры из этого могильника, указывал на связи андроновцев с таежными монголоидами [Там же]. Однако данное северное направление расогенетических связей не находит пока отражения в археологических материалах. Вероятно, оно осуществлялось в культурно однородной среде уже в рамках андроновской (федоровской) культуры через, как предполагал В. А. Дрёмов [1997], носящие односторонний характер брачные связи. Таким образом, фиксируется обратная волна взаимодействия населения лесостепного Алтая и более северных территорий Западной Сибири. Возможно, ее центром являлись барабинские андроновцы (федоровцы), в среднем принадлежащие к метисным группам, формирующим выделенную В. А. Дрёмовым для эпохи развитой бронзы юга Западной Сибири северную подтаежную антропологическую зону, в противоположность южной в лесостепной полосе, которую составляют европеоиды-андроновцы [Там же].

Заключение

Итоги обсуждения вопросов происхождения антропологических компонентов андроновской (федоровской) культуры юга Западной Сибири, в первую очередь на основании анализа материалов лесостепного Алтая, сводятся к следующему.

1. Преобладающий в западно-сибирском ареале культуры андроновский вариант протоевропейского типа представляет пришлое население. Его появление - результат расселения в данных районах носителей андроновских (федоровских) культурных традиций, а генетические истоки находились западнее, вероятнее всего, на территории Казахстана.

2. Долихокранный относительно узколицый европеоидный морфологический компонент связывается по происхождению с группами населения самусьско-сейминского времени предположительно юга и юго-запада ареала елунинской археологической культуры - Рудного Алтая и, возможно, еще более южных районов. Его наибольший удельный вес на территории Западной Сибири фиксируется у андроновцев (федоровцев) Юго-Западного Алтая, довольно резко уменьшаясь к востоку и северу. Присутствие средиземноморского компонента в составе населения Кузнецкой котловины и Барабинской лесостепи, вероятно, объясняется цепным характером андроновской миграции с запада на восток.

Группы доандроновского населения эпохи бронзы лесостепного Алтая, имевшие в своем составе ощутимый монголоидный компонент местного происхождения, не включались в андроновские коллективы и были вытеснены в другие районы либо прекратили свое существование.

3. Немногочисленный у андроновцев (федоровцев) лесостепного Алтая компонент с краниологическими особенностями обь-иртышского антропологического типа западно-сибирской расы происходит из северных районов подтаежной полосы Западной Сибири. Его появление фиксируется преимущественно в женской части алтайской популяции и объясняется брачными связями, вероятнее всего, с андроновцами (федоровцами) Барабинской лесостепи. В целом в восточной части ареала андроновской культурной общности влияние западно-сибирской расы на формирование антропологического состава населения возрастает с юга на север.

Список литературы

Алексеев В. П. Палеоантропология Алтае-Саянского нагорья эпохи неолита и бронзы // Антропологический сборник III. - М.: Изд-во АН СССР, 1961. - С. 107 - 206.

Алексеев В. П. Антропология андроновской культуры // СА. - 1967. - N1. - С. 22 - 26.

Алексеев В. П. Происхождение народов Кавказа (краниологическое исследование). - М.: Наука, 1974. - 318 с.

Алексеев В. П. Историческая антропология. - М.: Высш. шк., 1979. -216 с.

Алексеев В. П., Гохман И. И. Антропология азиатской части СССР. - М.: Наука, 1984. - 208 с.

Алексеев В. П., Дебец Г. Ф. Краниометрия: Методика антропологических исследований. - М.: Наука, 1964. - 128 с.

Багашев А. Н. Формирование древнего и современного населения Западной Сибири по данным краниологии: авто-реф. дис. ... д-ра ист. наук. - М., 2000. - 51 с.

Багашев А. Н. Хронологическая изменчивость краниологического типа селькупов (по материалам могильника Тискино) // Вести, археологии, антропологии и этнографии /ИПОС СО РАН. -2001. - Вып. 3. -С. 159 - 174.

Бобров В. В. Погребение эпохи ранней бронзы в Мариинской лесостепи // Археолого-этнографический сборник. - Кемерово: Изд-во Кем. гос. ун-та, 2003. - С. 82 - 97.

Бунак В. В. Род Homo, его возникновение и последующая эволюция. - М.: Наука, 1980. - 328 с.

Герасимова М. М. Отечественная палеоантропология: проблемы, методология и методы // Расы и народы:

Современные этнические и расовые проблемы. - 2004. - Вып. 30. - С. 45 - 85.

Гинзбург В. В. Материалы к антропологии древнего населения Восточного Казахстана // КСИА. - 1952. -Т. 14. - С. 84 - 90.

Гинзбург В. В. Антропологическая характеристика населения Казахстана в эпоху бронзы // Тр. Ин-та истории, археологии и этнографии АН КазССР. - 1956. - Т. 1 - С. 159 - 171.

Гинзбург В. В. Материалы к антропологии древнего населения Северного Казахстана // Сб. МАЭ. - 1963. - Т. 21. - С. 297 - 337.

Гинзбург В. В., Трофимова Т. А. Палеоантропология Средней Азии. - М.: Наука, 1972. - 372 с.

Гохман И. И. Происхождение центральноазиатской расы в свете новых палеоантропологических материалов // Исследования по палеоантропологии и краниологии СССР. - Л.: Наука, 1980. - С. 5 - 34.

Громов А. В. Древнее население долины реки Сумбар (Юго-Западный Туркменистан) // Палеоантропология, этническая антропология, этногенез: К 75-летию И. И. Гохмана. - СПб.: МАЭ РАН, 2004. - С. 8 - 20.

Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. - 392 с.

Дебец Г. Ф. Опыт краниометрического определения доли монголоидного компонента в смешанных группах населения СССР // Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии. - М.: Наука, 1968. - С. 13 - 22.

Дёмин М. А., Ситников С. М. Материалы Гилевской археологической экспедиции. - Барнаул: Изд-во Барнаул, гос. пед. ун-та, 2007. - Ч. 1. - 274 с.

Древние индоиранские культуры Волго-Уралья (II тыс. до н.э.). - Самара: Изд-во Самар. гос. пед. ун-та, 1995. - 230 с.

Дрёмов В. А. Черепа эпохи бронзы из могильников Обь-Иртышского междуречья // Вопр. археологии Сибири / Но-восиб. гос. пед. ин-т - 1973. - Вып. 85. - С. 102 - 106.

Дрёмов В. А. Население Верхнего Приобья в эпоху бронзы (антропологический очерк). - Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1997. - 264 с.

Дрёмов В. А., Козьмин В. А. Антропологический материал из Кытмановского могильника андроновской культуры (Алтайский край) // Культура народов евразийских степей в древности. - Барнаул: Изд-во Алт гос. ун-та, 1993. - С. 42 - 66.

Зах В. А. Эпоха бронзы Присалаирья. - Новосибирск: Наука, 1997. - 132 с.

Исмагулов О. Палеоантропология Казахстана эпохи бронзы // Тр. Ин-та истории, археологии и этнографии АН КазССР. - 1963. - Т. 18. - С. 153 - 173.

Исмагулова А. О. Энеолитический череп из Восточного Казахстана // Маргулановские чтения. - Алма-Ата: [б.и.], 1989. - С. 75 - 78.

Кирюшин Ю. Ф. Энеолит, ранняя и развитая бронза Верхнего и Среднего Приобья: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - Новосибирск, 1986. - 35 с.

Кирюшин Ю. Ф. Энеолит и ранняя бронза юга Западной Сибири. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2002. - 294 с.

Кирюшин Ю. Ф., Грушин С. П. К вопросу о соотношении елунинской и кротовской археологических культур // Историко-культурное наследие Северной Азии. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2001. - С. 33 - 42.

Кирюшин Ю. Ф., Малолетко А. М., Тишкин А. А. Березовая Лука - поселение эпохи бронзы в Алейской степи. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2005. - Т. 1. - 288 с.

Кирюшин Ю. Ф., Папин Д. В., Позднякова О. А., Шамшин А. Б. Погребальный обряд древнего населения Кулундинской степи в эпоху бронзы // Аридная зона юга Западной Сибири в эпоху бронзы. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2004. - С. 62 - 85.

Кияткина Т. П. Черепа эпохи бронзы с территории Юго-Западного Таджикистана // МИА. - 1968. - N 145. - С. 168 - 182.

Кияткина Т. П. Палеоантропология западных районов Центральной Азии в эпоху бронзы. - Душанбе: Дониш, 1987. - 124 с.

Ковалев А. А. Чемурчекский культурный феномен (статья 1999 года) // "А. В.": сб. науч. тр. в честь 60-летия А. В. Виноградова. - СПб.: Культ-Информ-Пресс, 2007. - С. 25 - 76.

Ковалев А. А., Эрдэнэбаатар Д., Зайцева Г. И., Бурова Н. Д. Радиоуглеродное датирование курганов Монгольского Алтая, исследованных Международной Центрально-азиатской археологической экспедицией, и его значение для хронологического и типологического упорядочения памятников бронзового века Центральной Азии // Древние и средневековые кочевники Центральной Азии. - Барнаул: Азбука, 2008. - С. 172 - 186.

Козинцев А. Г. Статистические данные к проблеме происхождения краниологического типа айнов // Расогенетические процессы в этнической истории. - М.: Наука, 1974. - С. 229 - 242.

Козинцев А. Г. Так называемые "средиземноморцы" Южной Сибири и Казахстана, индоевропейские миграции и происхождение скифов // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2008. - N 4. - С. 140 - 144.

Круц С. И. Палеоантропологические исследования степного Приднепровья (эпоха бронзы). - Киев: Наук, думка, 1984. - 208 с.

Кузьмина Е. Е. Откуда пришли индоарии?: Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев. - М.: Вост. лит., 1994. - 464 с.

Куликов Е. Е., Кирюшин Ю. Ф., Серегин Ю. А., Тишкин А. А., Полтораус А. Б. Результаты палеогенетических исследований (по материалам погребений младенцев на памятнике Березовая Лука) // Кирюшин Ю. Ф., Малолетко А. М., Тишкин А. А. Березовая Лука - поселение эпохи бронзы в Алейской степи. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2005. - Т. 1. - С. 216 - 224.

Матющенко В. И. Самусьские материалы в составе Еловского археологического комплекса // Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время, культура. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2002. - С. 103 - 106.

Матющенко В. И. Еловский археологический комплекс. - Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2004. - Ч. 2: Еловский II могильник. Доирменские комплексы. - 468 с.

Мерц В. К. Погребение ямного типа на Иртыше // Алтае-Саянская горная страна и соседние территории в древности. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2007. - С. 23 - 26.

Могильников В. А. Специфика и особенности заселения Гилевского микрорайона // Археологические микрорайоны Западной Сибири. - Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 1998. - С. 43 - 46.

Молодин В. И., Чикишева Т. А. Курганный могильник Преображенка III - памятник культур эпохи бронзы Барабинской лесостепи // Палеоантропология и археология Западной и Южной Сибири. - Новосибирск: Наука, 1988. - С. 103 - 117.

Оразбаев А. М., Омаров Г. К. Некоторые итоги археологического исследования Восточного Казахстана // Проблемы изучения и сохранения исторического наследия. - Алматы: [б.и.], 1998. - С. 9 - 70.

Отрощенко В. В. О культурно-хронологических группах погребений Потаповского могильника // РА. - 1998. - N 1. - С. 43 - 53.

Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. - Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1998. - Т. 4: Расогенез коренного населения. - 354 с.

Сафронов В. А. Индоевропейские прародины. - Горький: Волго-Вят кн. изд-во, 1989. - 398 с.

Солодовников К. Н. Антропологический состав андроновского населения Верхнего Приобья (по материалам могильника Фирсово XIV) // 275 лет сибирской археологии: мат-лы XXXVII РАЭСК. - Красноярск: [б.и.], 1997. - С. 49 - 50.

Солодовников К. Н. Краниологическая серия андронов-цев Северо-Восточного Казахстана // Историко-культурное наследие Северной Азии: Итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий. - Барнаул: Изд-во Алт гос. ун-та, 2001. - С. 231 - 237.

Солодовников К. Н. Антропологические материалы из могильника андроновской культуры Фирсово XIV к проблеме формирования населения Верхнего Приобья в эпоху бронзы // Вести, археологии, антропологии и этнографии / ИПОС СО РАН, 2005а. - Вып. 6. - С. 127 - 147.

Солодовников К. Н. Антропологические материалы из могильника Сальдяр I в связи с вопросами происхождения афанасьевской культуры // Ларин О. В. Афанасьевская культура Горного Алтая: могильник Сальдяр-1. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 20056. - С. 120 - 154.

Солодовников К. Н. Население Горного и лесостепного Алтая эпохи ранней и развитой бронзы по данным палеоантропологии: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Барнаул, 2006. - 25 с.

Солодовников К. Н. Палеоантропологические материалы эпохи средней бронзы верховий р. Алей // Дёмин М. А., Ситников С. М. Материалы Гилевской археологической экспедиции. Барнаул: Изд-во Барнаул, гос. пед. ун-та, 2007. - Ч. 1. - С. 129 - 149.

Сотникова С. В. К вопросу об алакульской традиции на территории Западной и Южной Сибири // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. - Барнаул: ИИФиФ СО АН СССР; Алт. гос. ун-т, 1988. - С. 76 - 78."

Сотникова С. В. О формировании традиции трупосо-жжения в алакульском погребальном обряде // Изучение памятников археологии Павлодарского Прииртышья. - Павлодар: Изд-во Павлодар, гос. ун-та, 2006. - Вып. 2. - С. 81 - 87.

Тур С. С. Одонтологическая характеристика населения андроновской культуры Алтая // Изв. Алт. гос. ун-та. - 2009. - N 4 (2). - С. 228 - 236.

Хохлов А. А. Палеоантропология пограничья лесостепи и степи Волго-Уралья в эпохи неолита - бронзы: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М, 1998. - 24 с.

Хохлов А. А. Краниологические материалы раннесрубного времени из лесостепного Поволжья // Горизонты антропологии. - М.: Наука, 2003. - С. 223 - 228.

Чикишева Т. А., Поздняков Д. В. Население западносибирского ареала андроновской культурной общности по антропологическим данным //Археология, этнография и антропология Евразии. - 2003. - N 3. - С. 132 - 148.

Шевченко А. В. Антропология населения южно-русских степей в эпоху бронзы // Антропология древнего и современного населения Европейской части СССР. - Л.: Наука, 1986. - С. 121 - 215.

Яблонский Л. Т. Проблемы этногенеза древнего населения севера Средней Азии в эпоху бронзы // Виноградов А. В., Итина М. А., Яблонский Л. Т. Древнейшее население низовий Амударьи. - М.: Наука, 1986. - С. 153 - 193.

Яблонский Л. Т. Восстановление лица по черепу человека из погребения на стоянке Шидерты-3 и проблема раннего расогенеза на территории Казахстана // Изучение памятников археологии Павлодарского Прииртышья. - Павлодар: Изд-во Павлодар, гос. ун-та, 2002. - С. 44 - 63.

Яблонский Л. Т., Хохлов А. А. Новые краниологические материалы эпохи бронзы Самарского Заволжья // Васильев И. Б., Кузнецов П. Ф., Семенов А. П. Потаповский курганный могильник индоиранских племен на Волге. - Самара: Изд-во Самар. гос. ун-та, 1994. - С. 186 - 205.

Материал поступил в редколлегию 05.05.09 г.

Permanent link to this publication: