Ч. 1. Месопотамия. М. Наука. Главная редакция восточной литературы. 1983. 534 с.

В течение 10 лет (1965 - 1975 гг.) шли споры по проблеме общественного строя стран Востока: центральное место занимал в них период древности. В дискуссии, увлекшей ученых многих стран, выступали историки, философы, социологи, этнографы. И все же вопрос, какая формация существовала на древнем Востоке, нельзя считать окончательно решенным: он остался в значительной мере открытым из-за отсутствия у спорящих достаточного количества конкретных фактов, которые были бы собраны, проанализированы и систематизированы в полном объеме.

Теперь, после того как эта дискуссия уже исчерпала себя в старых формах, вышла из печати первая часть "Истории древнего Востока"¹ . Она охватывает ранний период (приблизительно до 1000 г. до н. э.) истории Месопотамии. Следующие части будут посвящены другим очагам древнейшего классового общества. Книга включает в себя историю возникновения городов- государств Шумера и Аккада, раннюю историю Лагаша, реформы Уруинимгины (ранее его имя читалось как Урукагина), третью династию Ура, Вавилон при Хаммурапи.

Все эти периоды привлекали внимание еще В. В. Струве, именно результаты его наблюдений легли в основу возникшей в середине 30-х годов концепции рабовладельческого общества на древнем Востоке. Большую часть источников по экономической истории древнего Востока до сих пор составляют глиняные плитки месопотамских архивов III - II тыс. до н. э. Отсюда и черпают ученые основные аргументы в пользу своих выводов о характере социального строя древневосточных стран. В рецензируемом издании изложено последнее слово науки по данному региону и периоду.

Большая часть книги - приблизительно 300 страниц из 500 - написана ответствен-

¹ Редколлегия: отв. редактор [М. А. Коростовцев], Г. М. Бонгард-Левин, И. М. Дьяконов, Г. Ф. Ильин, Э. А. Грантовский, Т. В. Степугина. Редактор тома И. М. Дьяконов.

стр. 133

ным редактором И. М. Дьяконовым, специалистом по указанной теме; разделы по искусству - В. К. Афанасьевой; в качестве авторов выступают также (в гл. I) В. М. Массой, К. Х. Кушнарева и В. А. Якобсон. Издание рассчитано на достаточно квалифицированного читателя (с. 25).

Общий вывод авторов гласит: "В странах древневосточных и в странах греко- римского мира существовала одна и та же общественно-экономическая формация, а также одни и те же фазы развития общества. Но эти фазы развития рабовладельческой формации те и другие страны проходили в разное время. Древневосточные классовые общества и цивилизации возникли из недр доклассового общества много раньше античных, на значительно более низком уровне развития производительных сил, и развивались они по сравнению с античными обществами и цивилизациями гораздо более медленными темпами. Именно в различии исходных условий и темпах развития заключается объяснение того, что Греция и Рим дали образцы завершенности социальных процессов в эпоху древности. Но это вовсе не свидетельство того, что античный мир и древневосточный мир относились к разным формациям, а Восток и Запад качественно противостоят друг другу" (с. 22).

Определенность этого вывода подчеркивается и тем, что в заголовке книги говорится о "первых очагах рабовладельческой цивилизации". Перед нами - четкая концепция, подкрепленная солидным фактическим материалом. То, что наконец собран этот материал, причем в исчерпывающем виде, позволяет широко и всесторонне обсудить проблему формационной принадлежности обществ древнего Востока. Ознакомление с данным изданием возможно более широкого круга специалистов всех профилей, очевидно, повлечет за собой широкое и глубокое обсуждение проблемы.

Импонирует избранный авторами стиль: постоянное обращение к источникам, к конкретным свидетельствам. Перед глазами читателя осуществляется реконструкция реальной жизни древних людей, реальных общественных отношений, существовавших в Месопотамии. Выводы формулируются кратко и по ходу изложения. Естественно, что общая картина рабовладельческого общества на древнем Востоке, рисуемая в работе, отличается от той, которая представлялась прежним историкам.

В книге доказано, что в период высокого подъема государственного сектора экономики Шумера и Аккада, при III династии Ура, около 2000 г. до н. э., эксплуатация массы непосредственных производителей - гурушей ("молодцов") и нгеме (рабынь) носила рабовладельческий характер. Сведенные в большие отряды под начальством надзирателей, эти люди круглый год трудились от зари до зари, получая только паек (полтора литра ячменя в день на мужчину). Они использовались в земледелии, в скотоводстве, в ремесле. Применение труда наемного работника было невыгодно, ему приходилось платить (в ячмене) в 3 - 4 раза больше. Несмотря на запрет купли-продажи полей, существовал, по- видимому, наряду с государственным, частный сектор: хозяйства свободных общинников на общинной земле с частным рабовладением (рабов имели многие семьи). Закон строго отличал гуруша от частного раба, но фактически положение частных рабов было лучше, чем государственных. Те и другие составляли, видимо, один класс людей, лишенных средств производства и эксплуатируемых неэкономическим путем (с. 270 - 273).

Напоминая, что К. Маркс выявил две формы рабства - "античную" и "патриархальную", из которых первая связана с товарным производством, а вторая - с натуральным, редколлегия отмечает, что, поскольку "рассматриваемые термины не имеют регионального значения", уместно заменить термин "античное" другим, также довольно употребительным в нашей литературе - "классическое" рабство (с. 20 - 21). Факты, имеющиеся и анализируемые в первой части, требуют, однако, уточнения обоих терминов: "античный" и "патриархальный" раб. В самом деле, разве к рабству, связанному с натуральным производством, всегда применим термин "патриархальное"? Возьмем тех же гурушей древнего Шумера и Аккада. Товарное производство в этом обществе развито сравнительно слабо, значит, рабство никак нельзя считать "классическим", "античным". Но нет оснований, видимо, назвать его и "патриархальным" - шумерское государственное рабство никак не "домашнее", раб здесь не находится в семье, эксплуатация осуществляется формами самого жесткого прямого насилия. Надо, следовательно, ввести какой-то новый термин для обозначения данной разновидности класса рабов.

Из рассматриваемого труда видно, что в века, следующие за правлением III династии Ура, государственный сектор в Месо-

стр. 134

потамии теряет преобладающее значение. Рост имуществ идет одновременно с распространением частных форм рабовладения, частной рабовладельческой эксплуатации. Можно, очевидно, говорить о борьбе двух путей развития одной и той же общественно-экономической формации: государственно- рабовладельческого и частнорабовладельческого. Нет примера в истории, чтобы одному из этих укладов полностью удалось вытеснить второй, хотя периоды временного преобладания то одного, то другого имели место.

Периоды расцвета деспотических царств типа III династии Ура авторы считают сравнительно редкими, подчеркивая, что централизованные царства оставались ограничены пределами одного речного бассейна. В общем, утверждается в книге, для раннего периода древности, заканчивающегося приблизительно к 1000 г. до н. э., характерно преобладание "номов" (городов-государств) и их конгломератов (с. 484). На протяжении периода, освещаемого в первой части, шумерские (вавилонские) города не раз подвергались длительному завоеванию: аккадцами, кутиями (ранее это название читалось как "гутии"), амореями, касситами. Авторы считают, что подобные завоевания никак нельзя сравнивать с возникшей во всемирной истории позже борьбой этносов: конгломераты древних племен долгое время жили бок о бок; развивались во взаимодействии, не осознавали существовавших между ними различий, проявлявшихся главным образом в языке; завоевание одних стран другими часто происходило, по крайней мере на ранних этапах, в форме постепенного проникновения. Не этнос противостоял этносу, а община общине.

По-видимому, несколько иначе обстояло дело с кутиями, отсталость которых и обусловленная ею резкость границы между ними и цивилизованными шумеро- аккадцами ("черноголовыми") придали борьбе больше страсти. Выступление "черноголовых" против кутиев некоторыми чертами напоминает освободительное движение; руководитель движения, фактически открывающий период III династии Ура, Утухенгаль, клеймит "племя кутиев" как жалящего змея гор, насильника против богов, унесшего лугальство (царство) Шумера в горы, наполнившего Шумер враждой, отнимавшего супругу у супруга, дитя у родителей, возбуждавшего вражду и распрю в "Стране" (с. 265). Не случайно, видимо, необходимость сплочения против внешнего захватчика послужила в Месопотамии прологом к периоду такой высокой централизации, которой было отмечено правление III династии Ура.

В области идеологии ранняя древность - "период господства примитивных общинных религий с преобладанием ритуально-магического начала, во многом восходящих к первобытнообщинному строю, но в то же время освящающих сложившийся общественно-политический строй. Поэтому им было чуждо стремление к идеологическому подчинению населения других "номов" и царств, к верованиям которых они относились с полной терпимостью. В то же время каждый общинный культ имел целью сплочение "своей" общины как противостоящей уже самим этим культом всему окружающему миру" (с. 484 - 485).

Преобладание общинных форм идеологии, подтверждаемое всем приводимым в книге материалом, отражало реальные социальные отношения. Большей части древней истории свойственно сосуществование рабовладельческого уклада, имевшего главную базу в городах, и первобытной общины, преобладавшей за пределами городов-государств. Древность началась с выделения высокоорганизованных рабовладельческих городов-государств. Вся древняя история наполнена антагонизмом и взаимодействием свободных и варваров, рабовладельцев и рабов, города и периферии, царства, утвердившегося в речной долине, и безбрежного варварского окружения. Древняя история кончается, когда даже относительная граница между этими двумя мирами рушится, варварское море захлестывает узкую полосу, занимаемую цивилизациями, возникает симбиоз и принципиально новое качество - феодализм.

Книга знакомит нас с IV - II тыс. до н. э. Следующая, как сообщает редколлегия, будет посвящена времени "возникновения и развития ранних древневосточных империй" (XI - IV вв. до н. э.), третья - поздним древневосточным империям, начиная с Александра Македонского и кончая крушением рабовладельческого строя (IV в. до н. э. - V в. н. э.). Первая книга достойно открывает все издание. Как вполне обоснованно указывается в аннотации, оно подводит итог многолетним исследованиям советских и зарубежных востоковедов.

Permanent link to this publication: