© 2005 г. Многочисленные трудности, стоящие на пути реконструкции фронтовой действительности и фронтового опыта русских солдат первой мировой войны, очевидны. Прежде всего, речь идет о методологических проблемах, сопровождающих каждую попытку исследовать действительность и опыт из перспективы культурной истории или истории опыта. В нашем случае фронтовая действительность рассматривается нами как социально конструируемый и культурно оформленный феномен1 , а опыт - как совокупность техник конструирования и обработки действительности2 . Исходя из такого понимания действительности и опыта, исследователь должен постоянно учитывать, что формирование фронтового опыта (как и всякого иного) представляет собой перманентный, длительный и открытый процесс, в ходе которого военная действительность начинает создаваться еще до начала конкретной войны и продолжает конструироваться и подвергаться толкованию и новой интерпретации после ее завершения. Российский пример первой мировой войны является яркой иллюстрацией головокружительно быстрого переосмысления действительности и опыта в ходе военных действий и по их окончании. Первая мировая не вошла в русскую мемориальную культуру, она была вытеснена событиями революции 1917 г. и последовавшей гражданской войны 1918 - 1920 гг., став "забытой войной". В связи с этим реконструкция субъективного бытия российских солдат в первой мировой войне возможна в первую очередь на основе личных и непосредственных свидетельств ее участников и наблюдателей. Однако база источников такого рода страдает существенными изъянами. Большинство источников о повседневном существовании на фронте было создано позже, вследствие чего временная дистанция, деформирующая воспоминания, не позволяет надежно и однозначно отделить восприятие и опыт войны до 1917 г. от довоенных культурных диспозиций и более поздних, революционных и послевоенных наслоений. Кроме того, в исторических документах, которые пользуются преимущественным вниманием исследователей, "голоса" бывш ... Читать далее