Концепция Москва - Третий Рим, утвердившаяся в первой трети XVI в. в качестве официальной доктрины и включавшая в себя идею Святой Руси, была традиционно интравертной. Она подразумевала, что чистота веры возможна только в пределах Московского царства. Более того, согласно ей, Россия объявлялась последним царством, предваряющим Второе Пришествие, а московский князь - последним благочестивым государем, который сбережет на земле православную веру и вручит свое царство Самому Христу. Русь объявлялась единственным государством, сохранившим неоскверненным драгоценный дар истинной веры. Это настраивало на культурный изоляционизм и негативное отношение к любому внешнему влиянию. Взгляд на Русскую Церковь, как на единственную, которая "сияет благочестием во всей поднебесной", становится, по словам В. О. Ключевского, "верованием образованного древнерусского общества, даже проникает в народную массу..."1. В XVII в. этот взгляд, как и многие другие религиозно-культурные представления и понятия, начинает трансформироваться. Возможность этого была заложена в двойственной природе самой идеи: "С одной стороны, она подразумевала связь с высшими духовно-религиозными ценностями. Делая благочестие главной чертой и основой государственной мощи Москвы, идея подчеркивала теократический аспект ориентации на Византию. С другой стороны, Константинополь воспринимался как второй Рим, в связанной с этим именем политической символике подчеркивалась имперская сущность - в Византии видели мировую империю, наследницу римской государственной мощи"2. В первом варианте преобладало религиозное прочтение идеи ("благость и священство"), что подразумевало изоляцию от "нечистых земель", во втором варианте - политическое прочтение ("власть и царство"), подчеркивающее аспект всемирной имперской государственности. В первом варианте исходной фигурой становился Константин Великий, основатель Византии и поборник православной религии, во втором - Август-кесарь, прославленный рождением в Римской им ... Читать далее