Советская эмиграционная и реэмиграционная политика в Средней Азии в начале 1920-х гг. носила хаотичный характер. С одной стороны, новые власти Туркестана сами широко проводили политику переселения, а потому миграционные потоки через афганскую и персидскую (иранскую) границы их не особенно беспокоили. С другой стороны, у советского руководства существовало представление о постоянно мигрирующих через границы племенах как о главной революционно-настроенной силе в Афганистане и Персии, которую следует использовать для революционных, пропагандистских и разведывательно-оперативных целей. Поскольку Афганистан был практически закрыт для европейцев, "племенной фактор", как и в дореволюционное время, считался особенно важным. Важным этапом в изменении официальной советской позиции в отношении мигрирующих через границу племен стало подписание первых советско- афганских договоров (13 сентября 1920 г. и 28 февраля 1921 г.), когда возобладало представление о том, что афганский эмир Аманулла-хан заинтересован в поддержании союзнических отношений с Советской Россией и является недругом Великобритании. Несмотря на то, что у НКИД возникли противоречия из-за такой позиции с руководством Коминтерна, разрабатывавшего в эти годы смелые планы "революционизирования" с помощью племен не только Афганистана, но и Индии, официальная Москва отказалась от намерения поднять против Кабула пуштунские и непуштунские племена и стремилась не подрывать авторитет афганского монарха. Кроме того, открытие официального советского представительства в Кабуле и принятие афганскими властями на себя обязательств по договорам 1920 - 1921 гг. о создании советских представительств на границе с Британской Индией (так никогда на практике и не осуществленных) позволяли надеяться, что пропагандистская и разведывательная работа может осуществляться и без помощи племен. Прежняя политика привлечения афганских джамшидов из Афганистана в район Кушки стала невыгодной для советских властей Туркестана и с точки зрения хозяйст ... Читать далее