I В русской исторической литературе XIX в. прочно утвердилось традиционное толкование причин срыва уже оформленной династической унии Московского государства с Речью Посполитой. В качестве главной причины фигурирует "максималистская" политика Сигизмунда III и его ближайших советников, которые ставили своей задачей возведение на московский престол не королевича Владислава, "избранного всей землей", а самого короля1 . По канве этой традиции было вышито немало дополнительных узоров, преимущественно на тему об угрозе московскому православию со стороны воинствующего католицизма. Весь арсенал этих давно устаревших установок в большинстве случаев преследовал цели завуалирования внутренней классовой борьбы и соперничества верхушечных группировок московских феодалов за овладение московским престолом. Поскольку это соперничество разрешилось в конечном счете победой Романовых, которые проявили больше активности и оппортунистической "гибкости" чем остальные конкуренты, то, в силу понятных причин, исследование многих вопросов истории так называемого междуцарствия составляло для историков XIX в. зону запретной или во всяком случае весьма щекотливой работы, которая и без того была осложнена скудостью документального материала. Наибольшую трудность для исследователя представляет обнаружение таких исторических документов, которые при своем возникновении имели секретный характер и не подлежали оглашению даже в узком кругу политических единомышленников. Отсутствие таких документов историк должен восполнять расширительным толкованием источников, доступных исследованию, и поэтому часто приходит к ошибочным выводам-тем более, когда они подсказываются установившейся традицией. В процессе продолжительной работы над Литовской метрикой для темы, которая требовала сплошного просмотра этого богатейшего и все еще не достаточно исследованного архива, мне удалось обнаружить несколько любопытных документов интервенционной эпохи начала XVII века. Среди них находится памятник исключи ... Read more