После опустошительного вторжения в Европу монголо-татар в 1237 - 1241 гг. борьба с ними стала одной из главных задач христианского мира. Для предотвращения монгольской угрозы требовалось объединение сил всех христиан Европы и организация совместного отпора врагу, на чем особенно настаивали правители наиболее пострадавших от монголов государств, прежде всего Венгрии и Польши1. Осуществить такую задачу могла Римская церковь во главе со своим предстоятелем. Однако перед Апостольским престолом возник ряд серьезных препятствий. Это, прежде всего, продолжавшийся с середины XI в. церковный раскол, разделивший христиан римского и греческого обряда, значительно усилившийся после захвата крестоносцами Константинополя в 1204 году. Кроме того, Римская курия оказалась втянутой в спор о супрематии, разгоревшийся между папой Иннокентием IV (1243 - 1254) и германским императором Фридрихом II (1220 - 1250), вследствие чего папа должен был бежать из Рима и на несколько лет перенести свою резиденцию в Лион. Наконец, 15 июля 1244 г. пал Иерусалим, захваченный и разрушенный остатками войск разбитого монголами хорезмшаха Джелал ад-Дина Манкбурны, призванными султаном Египта ас-Салихом Айюбом. Утрата Иерусалима поставила католический Запад перед необходимостью нового крестового похода в Святую землю2. Все эти проблемы стали предметом рассмотрения созванного Иннокентием IV в июне-июле 1245 г. Тринадцатого Вселенского собора (по счету Римской церкви), получившего также название Первого Лионского собора. Его участники осудили Фридриха II как вероотступника и объявили его низложенным, высказавшись за необходимость организации нового крестового похода в Святую землю и преодоление церковного раскола3. Выступая перед собором, папа объявил, что он огорчен "схизмой Романии, то есть Греческой церкви, которая в наши дни, всего несколько лет назад, высокомерно и безумно оторвалась и отвернулась от лона своей матери, как от мачехи". Понтифик имел в виду неудачную попытку примире ... Читать далее