К началу 1942 г. институт представительства Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) Вооруженными Силами СССР только складывался. Живой практикой - очень сложной, противоречивой - определялись степень ответственности военачальников, уполномоченных представлять высший орган стратегического руководства войсками, за дела на фронтах, выявлялся круг их конкретных обязанностей, вырабатывался механизм принятия и согласования решений с Москвой. Со временем опыт войны показал, что с ответственнейшей ролью представителя Ставки наиболее успешно справлялись командные кадры новой формации, выдвинувшиеся накануне Великой Отечественной войны и в ходе нее - Г.К. Жуков, A.M. Василевский, Н.Н. Воронов, Л.А. Говоров, А.А. Новиков и некоторые другие - и с блеском проявившие способность к стратегическому управлению войсками и координации их действий в масштабе нескольких фронтов. Но на рубеже 1941-1942 гг. И.В. Сталин еще экспериментировал, надеясь на тех, кто завоевал его доверие задолго до войны. Так, в качестве представителя Ставки в боях за Крым осенью 1941 г. он использовал маршала Г. И. Кулика, в конце концов провалившего поручение Верховного Главнокомандования, а зимой-весной 1942 г. там же - армейского комиссара 1 ранга Л.З. Мехлиса, начальника Главного политического управления РККА, в прошлом -помощника генерального секретаря ЦК ВКП(б). Недавно выявленные в Архиве Президента Российской Федерации (АПРФ) и Центральном архиве Министерства обороны РФ (ЦАМО) документы проливают дополнительный свет на то, как действовал Мехлис в Крыму и какое влияние оказало это на функционирование института представительства Ставки ВГК в целом. С самого начала Великой Отечественной войны Крымский полуостров в планах обеих воюющих сторон занимал особое место. Фашисты рассчитывали использовать его как трамплин для захвата Кавказа, наши же войска, опираясь на него, угрожали флангу и тылу группы армий "Юг" и господствовали на Черном море. Все это предопределило ту в высшей степени острую борьбу, кот ... Читать далее