Внешняя политика Германской империи приблизительно до половины 90-х годов XIX в. в первую очередь определялась теми условиями, в которых произошло национальное объединение Германии, а вместе с ним оформилась и новая социально-политическая структура Центральной Европы. Только в 90-х годах в германской внешней политике интересы монополистического капитала начинают играть руководящую роль, и следовательно только с этого времени политика Германии принимает современный империалистический характер. Буржуазное преобразование Австрии и Пруссии совершалось в условиях, когда буржуазия уже перестала быть революционной силой, а пролетариат этих стран оставался еще слишком слабым. В итоге "буржуазное преобразование" произошло здесь "в самой невыгодной для рабочих форме, с сохранением и монархии, и привилегий дворянства... и массы других остатков средневековья"1 . В Австрии утвердилась система австро-венгерского дуализма, а национальное объединение Северной Германии было произведено силами прусской монархии2 и привело к "гегемонии прусских помещиков"3 во вновь созданной Германской империи. Гегемония эта покоилась на определенной сделке между дворянством и крупной буржуазией; эта последняя из страха перед пролетариатом покупала условия для своего экономического расцвета "ценой прямого отказа от собственной политической власти"4 . Ясно конечно, что характер прусской монархии не мог при этом не измениться: в ней налипают преобладать черты бонапартизма5 . Но так как в Германии старая монархия принимала относительно более современные формы без больших потрясений экономического могущества старого господствовавшего класса, то получилось, что "как в старой абсолютной монархии, так и в современной бонапартистской действительная правительственная власть" осталась "в руках особой офицерской и чиновничьей касты, которая в Пруссии пополняется частью из собственной среды, частью из мелкого майоратного дворянства, реже - из высшего дворянства и в самой незначительной части - из буржуаз ... Читать далее