Последние десятилетия XX века ознаменовались тем, что под одним и тем же девизом "возрождения ислама" в мусульманском мире происходят резко отличающиеся по своей сути явления. На одном полюсе сосредоточились глашатаи воинствующего экстремизма, объявившие джихад "неверным" -немусульманам, а также мусульманам, не разделяющим их взгляды. На другом -сторонники диалога с мировым сообществом на культурно-гуманитарной основе. В рамках диалога часть исламских теоретиков напрямую включилась в разработку прав человека, так или иначе откликаясь на соответствующие международно-правовые стандарты. Притом зачастую прямо ориентируясь на принципы и нормы, защищающие права личности и определяющие стратегию современного миропорядка(1). Тем самым закладывается тенденция неофициальной мусульманской поддержки тех универсальных установлений международного гуманитарного права, к разработке которых еще с конца 40-х годов приступила "исламская группа" государств-членов ООН. Как известно, представители этой группы входили в комиссию ООН по созданию проекта "Всеобщей декларации прав человека". Правда, его обсуждение выявило не всегда однозначное восприятие некоторых положений. В наибольшей мере оно проявилось при рассмотрении статьи 19, которая гласила: "Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ"(2). Делегат от Египта отметил, что подобная постановка вопроса может "рассматриваться как поощряющая, хотя и не преднамеренно, определенные махинации хорошо известных на Востоке миссий, направленных на обращение в свою веру масс населения Востока". Делегат от Пакистана выступил за принятие статьи 19 в предложенной формулировке, подчеркнув, что его страна "является страстным защитником свободы мысли и убеждений". Наряду с этим он поддержал своего египетского коллегу в опасени ... Читать далее