Становление местного самоуправления, переживаемое в последние десятилетия Россией, отмечено, с одной стороны, тяготением к "муниципальной цивилизации" Запада, а с другой - обостренным интересом к отечественным институтам, в частности к опыту земств и городского общественного управления. При всей самобытности форм и устройств земской жизни на европейской почве (подразумевая под этим известную самостоятельность территорий, русские ученые, историки и правоведы писали о земской жизни Франции, Англии, Пруссии и др.), их сближала обозначившаяся в XIX в. общая тенденция. Это - появление на местах выборных учреждений представительной власти и вытеснение оплачиваемым профессиональным трудом феодально-наследственных привилегий праздноуправляющих нотаблей. Именно в этом смысле в своих рассуждениях об исторической обреченности роли английских мировых судей в местном самоуправлении, как и патримониального, вотчинного характера управления крупного землевладения Восточной Пруссии, М. Вебер применял понятие "демократии масс"1. Всесословное земское представительство в России по Положению о губернских и уездных земских учреждениях 1 января 1864 г. осуществлялось, как известно, на выборном принципе, что не удалось "отменить" контрреформе 1890 года. На протяжении более чем полувековой истории земств росли значимость и масштабы профессиональной работы специалистов - земских служащих ("третьего элемента"). Выборная деятельность городских гласных и квалифицированный труд городских служащих, обусловленные Городовыми Положениями 1846, 1862, 1870, 1892 гг., также свидетельствовали об усилении роли профессионального фактора в городском общественном управлении русских городов2. Начиная с Муниципального статута 1808 г. барона Г. -Ф. К. фон Штейна, заложившего основы современного немецкого самоуправления и коммунального права, в Германии на протяжении XIX в. был проведен целый ряд реформ местного устройства. Значительные перемены коснулись местного общества в "век реформ" в Велик ... Читать далее