В Москве репетируют "Человека из Ламанчи" - в Дрездене поют на идише В театре им. Маяковского вновь репетируют "Человека из Ламанчи". С хореографом-постановщиком будущего спектакля, создателем Еврейского камерного музыкального театра ЮРИЕМ ШЕРЛИНГОМ встретилась корреспондент "Сегодня" ИРИНА РОДИОНОВА. - В последнее время вы успешно занимаетесь бизнесом. И вдруг вернулись в театр... - Я из театра никогда не уходил, потому что для меня театр не просто площадка, ограниченная черным сценическим пространством. Это кафедра, с которой стрелы своего темперамента следует направлять в зрителя. Поэтому я воспринимаю театр не как лицедейство, а как некое служение. При помощи сверхлюдей, актеров, я доверительно беседую со зрителем о насущных проблемах. Театр - это жизнь. Преувеличенная реальность, сгусток конфликтности, как учил меня мой педагог Андрей Гончаров. Желание выплеснуть ее из себя, наверное, и заставило меня "вернуться". А если говорить менее эпически, то Гончаров позвонил ко мне и сказал: "Не найдется ли у вас времени для того, чтобы решить некие социальные проблемы?" Под "решением социальных проблем" он понимал, что сегодня необходимо пришествие Дон-Кихота. На материале мюзикла "Человек из Ламанчи" можно впрямую показать безумства идеалиста в борьбе со злом. А об этом сегодня имеет смысл разговаривать с людьми. - Почему Гончаров решил возобновить этот спектакль? - Гончаров, безукоризненно чувствующий время, понимает, что фигура Дон-Кихота может быть одним из немногих противостояний сегодняшнему времени. Этот как раз тот персонаж, который может заставить задуматься о том, почему, как, ради чего мы живем? Мы приходим в этот мир голыми и, уходя, не можем забрать с собой награбленное. Эта философская концепция очень хорошо реализуется в программе, заложенной Сервантесом. - Каково, на ваш взгляд, нынешнее состояние российского театра? - Достаточно плачевное. Государство беззастенчиво кривляется перед культурой. Театр превращается в некое скоморошество, рыночно-пло ... Читать далее