"11 мая 1934 г. Моя любимая маленькая Вера, дорогое дитя. Ты наверно удивляешься, что уже больше полугода от меня нет никаких вестей... 8 декабря я был арестован. Пять месяцев я сидел в тюрьме и на шестом меня сослали в Тюмень - Сибирь. Сегодня третий день моего пребывания в этом ужасном месте. Мой друг был тоже арестован, но через два месяца освобожден. У него все мои вещи на хранении. Здесь у меня ни работы, ни средств. Это меня тревожит, как мне ни трудно и для меня принципиально не приемлемо просить вас, моих детей о постоянной помощи. Я знаю, что для вас это не легко, но я уверен, что вы поможете мне так же, как в свое время помогли маме. Деньги (в долларах) можно послать через любой немецкий банк в Тюменское отделение Госбанка СССР. Напиши сестрам... Сообщи Гансу Финдайзену о моей судьбе. Что я не совершил ничего плохого, излишне объяснять вам, моим детям. Вы слишком хорошо меня знаете. Во всяком случае вам не придется помогать "преступнику". Этим, адресованным младшей дочери в Германии, письмом начинается последний этап переписки Адлера с немецкими родственниками, друзьями и коллегами. Переписка обрывается в 1936 г., за шесть лет до того, как Адлера расстреляли в Омске в марте 1942 года1 . Бруно Адлер, одна из интереснейших личностей в длинном списке жертв "репрессированной этнографии", был одним из основателей и подвижников междисциплинарной этно-, географо-антропологической школы, из которой вышло одно из главных направлений современной российской антропологии. Он внес большой вклад в преподавание географии в российских школах и университетах, а также в методологию и организацию на научной основе музейного дела в Казани, а затем - после революции - и по всей России. Заслуга воскрешения имени на десятилетия вычеркнутого из истории ученого принадлежит его казанскому последователю Н. В. Зорину и петербургскому этнографу А. М. Решстову. В Германии напомнить об Адлере неоднократно пытался вскоре после войны известный этнограф Ганс Фипдайзен2 . Адлер родился в ... Читать далее